Израильский военкор (знаю его лично) в Румынии:
В Йемене что-то происходит, я даже не в курсе что, но - во всем виноваты толстосумы - и там понимают:
Друзья - эсперантисты, сообщения со всего света, у каждого свое
Бразильская экзотика.
Туристический сезон в Непале, тамошняя э-ассоциация организует путешествия, давно приглашают:
Сообщения из под Питера и из Сибири вроде бы тоже проходят..
Или через VPN...
Израильтянин вспоминает армейские.. может быть и не байки.
По возрасту прикинула - служил годах в шестидесятых:
"Не нанаец, а именно ненец, так называлась его национальность. Так что он был первым ненцом, с которым я познакомился (видимо, и последним тоже), а я был первым евреем в его жизни, хотя, надеюсь, не последним.
Петя был невысокого роста – едва достигал моего плеча, кривоногий, щербатый, но очень улыбчивый. Где-то там, у себя дома, он несколько лет учился в школе. Умел читать и писать, хотя и с ошибками, бегло считал в пределах сотни, хотя не имел ни малейшего понятия в геометрии, не умел считать проценты, а его познания географии были темой постоянных шуток на всех политинформациях.
Над Петей смеялись все. А он улыбался. Его дразнили, а он улыбался. Его толкали на занятиях спортом, в столовой его сбрасывали со скамейки – как самый маленький по росту, он сидел последним.
Так продолжалось несколько недель в самом начале службы. А потом у нас были занятия по боевому метанию ножа. Штык-нож от автомата АК-47 может многое. Единственное, для чего он не годится – для метания. Но, занятия есть занятия, и мы были вынуждены кидать этот нож в деревянный щит. Это были именно броски, потому что метанием это назвать было нельзя. В лучшем случае удавалось попасть в мишень – круг диаметром сантиметров 40. Но метнуть нож так, чтобы он воткнулся, не удавалось некому. Никому, пока не пришла очередь Пети. Взяв в руки штык-нож, Петя, словно шаман, начал с ним, с ножом, разговаривать. Говорил он на своем языке, шепотом, прижимая нож к груди, поворачивая его в руках, перекладывая из левой в правую. Когда сержант прекратил смеяться над Петей и прикрикнул, чтобы тот не тянул время... Петя абсолютно не целясь, без размаха, одним движением кисти, а не всей руки, метнул нож точно в центр мишени. Нож со звоном глубоко воткнулся в доску. Так глубоко, что солдат, который должен его вытащить, помучался с полминуты, пока достал нож и протянул его сержанту.
— это у тебя случайно получилось, - ухмыляясь, сказал сержант Пете.
Петя улыбнулся как всегда и протянул руку за ножом. Сержант не возражал и отдал нож. Но Петя попросил еще один, лежавший на столе. Сержант не возражал и против этого. Тогда Петя, взяв один в правую руку, второй в левую, снова тихо помолился на своем языке и метнул оба ножа, один за одним. Оба попали в мишень, но в этот раз не в «десятку», а в «восьмерку», но на равном расстоянии.
После этого над Петей стали смеяться намного реже. И так было, пока не пришло воскуренье. Воскресенье в учебке – особенный день. По воскресеньям на завтрак давали варенное яйцо, кусочек сливочного масла и какое-то подобие булочки из белого хлеба. Каждому!
Но по воскресеньям до завтрака мы бегали кросс. И если первые 3-4 недели это был просто бег вокруг забора воинской части, бег на дистанцию километра полтора (1600 метров), то через месяц после начала службы, когда мы уже были немного подготовлены физически, весь батальон бежал кросс на 6 километров с полной выкладкой. С полной выкладкой это значит – с полной. Автомат, сумка с магазинами, противогаз, сапёрная лопатка, а также на каждое отделение – радиостанция Р-105 с аккумуляторами, и пулемет ПКМ или ПКМС – уж кому как повезло. Пулемет, его станина и диски, радиостанция и аккумуляторы делились между всеми солдатами в отделении. На нас также была фляга с водой и еще что-то по мелочи. Короче, каждый нес на себе еще не менее 20 килограммов. И все это в июне, когда даже в Прикарпатье уже совсем не прохладно.
Первый такой кросс, это как подъем на эшафот. Покачиваясь под тяжестью груза, мы вышли за ворота части и побежали. Бежать нужно было всем вместе, финиш засчитывался по последнему из отделения. Бежали три километра в одну сторону, потом разворот и назад. И все это по проселочной дороге вдоль какого-то поля.
Когда мы вышли за ворота, командир отделения Петю пожалел – маленький, кривоногий... И Петя побежал без дополнительной нагрузки. Через несколько сот метров стало тяжело, отделение, бежавшее группой, стало вытягиваться в линию. Кто-то стал сбиваться с бега на быстрый шаг, кто-то знаками просил забрать у него лишний груз или просто помочь. И тут Петя догнал меня, и еще одного солдата – мы бежали первыми. Петя взял у меня радиостанцию, которая одевалась как рюкзак (радиостанция Р-105 была еще на лампах и весила не менее пуда, а еще комплект батарей и антенна).
- помоги ребятам с пулеметом, - сказал Петя и, взяв за руку одного из самых отстающих, словно дикий жеребец ломанулся вперед. Я повторю – Петя взял на себя радиостанцию, и за руку тянул солдата. Оба – с полной выкладкой. И обогнал меня! А у меня ноги в два раза длиннее (и ровнее), чем у него и КМС по велоспорту. А он обогнал и скрылся за поворотом вместе со своим «прицепом». Бежать мне стало намного легче, и я подхватил дуло пулемета, который тащил кто-то из отделения.
Где-то за километр до точки разворота, то есть через два километра после старта, я вдруг увидел Петю. Петя... Петя бежал нам на встречу. Бежал он налегке, только с автоматом (личное оружие нельзя оставлять ни при каких обстоятельствах). Поравнявшись с нами, он объяснил, что солдат-«прицеп» отдыхает в точке разворота и охраняет радиостанцию, а сам Петя прибежал помочь нам. Он подхватил станину пулемета, взял за руку еще одного из самых задыхающихся солдат и побежал.
В точке разворота нас ожидали два слегка отдохнувших солдата, Петя, радиостанция и станина пулемета. Петя улыбался, как всегда... Мы развернулись и побежали назад. Петя снова подхватил радиостанцию, одного из бойцов и ломанулся вперед. Он нас встретил за километр до финиша и помог другому солдату.
Я уже не помню, победило ли в том кроссе наше отделение, да это и не важно. Но когда в понедельник наше отделение заходило в столовую, кто-то из другого взвода, как обычно, попытался подколоть Петю, зло подколоть. И тогда «насмешнику» на встречу вышел молдаванин Жора... Жора был ростом под два метра и весил килограмм 130. Жора плохо бегал, ужасно стрелял, но Жора мог поднять автомобиль УАЗ за бампер, и держать, пока водила менял колесо. Так вот, Жора подошел к обидчику нашего ненца, и оторвав его одной рукой от земли, второй рукой молча указал на Петю, а потом, сжав ее в кулак, который был размером с дыню, поднес этот кулак к носу висевшего в воздухе солдата. Солдат все понял. Все вокруг все поняли. Петю в нашей роте больше не обижали.
Через некоторое время на каком-то общем построении над Петей посмеялись бойцы из другой роты. И наш сержант, который до этого никогда не заступался ни за одного из солдат, ни при каких обстоятельствах, вдруг громко сказал: «Сможете как он – будете над ним смеяться! Не сможете – сгною!» ..."
Рассказ хороший, не смотря на мораль в конце - последний абзац не стала цитировать...
следующий материал поясняет, каким образом израильтян, живущих своими заботами, давно уже не вникающих ни в российские, ни в украинские новости, запугивают "надвигающимся мордором" и агитируют за поддержку бандеровских наци - умело заходят, с учетом местного контекста. Хотя рассчитано скорее на родившихся в Израиле - второе-третье поколение, их бабушки зачастую не любят вспоминать подробности страшных лет, бандеровские погромы, львовскую резню (все это есть в Википедии, но молодые могут и не знать, что там искать; а в школе проходят в основном Катастрофу еврейства в западной Европе), такой аудитории легко выдать Шухевича за "котенка", среди молодых прокатит.
Профи работают, врут, как дышат:
Aleksandr Shulman сейчас с Игорем Т и ещё 8 5 March, 10:13
"Основная еврейская молитва начинается со слов "Слушай, Израиль!" - на иврите - "шма исраель".
Так вот. Этот пост - для израильтян, и прошу его разогнать для тех, кто до сих пор не понял, что происходит. ...
Украина сражается с реинкарнацией абсолютного зла. Вот просто поймите это. ...
Израиль в войне с первых минут своего существования - с утра того субботнего дня, когда Бен Гурион и его коллеги на Ротшильд,16 в Тель-Авиве подписали декларацию Независимости. Для нас эта война тянется с 2014 года.
Мы знаем, что города Юга Страны под обстрелом.
Ракеты, летящие по Ашкелону - это 122 мм "Грады", или "Катюши" с боевой массой 20 кг.
Ракеты летящие по Харькову - это "Калибры" или "Искандеры". Боевая часть - 200, 400, 450 или 480 кг. Бомбы, которые русские бросают на Харьков и Изюм - это ФАБ-500. Это 300 кг тротила. О мелочах типа снарядов и мин уже не говорим. В Украине за неделю войны погибли больше 2000 мирных людей, в том числе дети. Русские бомбят жилые кварталы, роддома, больницы.
Лично моё отнощение к бандере и прочим шухевичам известно. Но даже они выглядят щенками по сравнению с тем, что творит россия.
И поэтому те, кто в Израиле ещё не понял, поймите - Украина сражается за весь мир. Я повторю то, что отвечал не раз и не два на вопросы своих израильских родных и друзей - если их не остановить здесь, в Украине, они придут к вам. С Голан. Через Ливан. С моря.
Они реально не считаются с потерями и лезут, лезут, лезут... Чем больше их сдохнет здесь - тем меньше их придёт к вам.
Вот, может, несколько сумбурно, но что есть.
Будем жить!"
А в Японии - день братьев:

Акико открыточку нарисовала

Дай пять!
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →